Кинолог Мазалов («Собаководство», 1929) делает предположение, что «южнорусская овчарка есть особый тип, выведенный из прежней группы овчарок». Вполне вероятно, что он имел в виду чабанских овчарок Крыма или, как их называли местные чабаны - бараков. Кстати, название «барак» дошло до наших дней в легендах и преданиях крымских татар. Именно так называли чабаны своих белых лохматых помощников.
«Овцеводство в Крыму в татарское господство составляло общее занятие народонаселения, это можно предполагать из огромного количества вывоза из него в Турцию солонины, сала, шерсти, войлоков и т.п.» (Кондараки В.Х, 1875, с. 21). Оно носило полукочевой характер и для охраны отар использовали «больших лохматых собак» (Кондараки В.Х, 1875, с. 27). Уже в конце весны из-за палящего южного солнца степные районы полуострова оказывались полностью выжженными и не пригодными для выпаса скота. Поэтому, с наступлением жары, чабаны со своими отарами перекочевывали на Яйлу (общее название Главной гряды Крымских гор; дословно - плато, горное пастбище, горный луг), богатую травами, и оставались там до первых заморозков, возвращаясь затем в предгорные районы. Известно, что вплоть до середины XIX в. на одном только Чатыр-Даге кочевало до 35 отар, по несколько тысяч каждая. А ранее на Яйле паслось чуть ли не миллионное поголовье овец. И не только местных - например, даже из Молдавии пригоняли скот на летнее горное пастбище. Охраняли эти стада чабанские собаки.
Косвенным доказательством принадлежности крымских чабанских собак-бараков к брудастой группе может служить предание, бережно передаваемое многими поколениями из уст в уста, и любезно пересказанное нам Рустемом Сарыевым, потомком древнего, рода овцеводов Тумба из Ай-Василя (Ялта). По его словам, бараки обладали таким «незаурядным умом», что им приписывали «человеческое происхождение»: «Злой колдун, во владениях которого находилась яйла, разгневался за что-то на чабана и решил превратить его в собаку, сказав при этом: чтобы никто никогда не увидел твоих глаз человеческих, они у тебя всегда будут закрыты (шерстью)».
В очень выразительном пересказе дошла до наших дней легенда крымских татар, которую красочно пересказал нам Рустем Сарыев со слов своего родного дяди Сары Халила (70 лет), и которую в адаптированном варианте предлагаем вашему вниманию:
«Было это в очень давние времена, так давно, что и сказать нельзя, и передается этот рассказ об удивительных чабанских овчарках из уст в уста многими поколениями...
Привел как-то чабан свою большую отару на заоблачные пастбища Крымской Яйлы, расположился на отдых.
Начало смеркаться, и чабан, сняв свою баранью шапку, присел погреться у костра. А его верные помощники и друзья, - собаки, - расположились по своей привычке вокруг отары. Чабан знал, что теперь может спокойно отдыхать - эти часовые не проспят. Но вдруг собаки учуяли волка и помчались за ним.
А в это время к стоянке чабана подкрались разбойники, которые хотели поживиться овечками. Были эти разбойники из чужих мест и не знали они того, что было хорошо известно местным жителям: лезть в горы, зная чабанов и их овчарок - промысел довольно невыгодный и опасный.
Схватили они чабана. Главарь приказал связать его и отвести к обрыву, чтобы сбросить с высокой скалы.
Обратился к нему чабан:
- Позволь исполнить последнее желание - сыграть на хавале (пастушья свирель - прим. авт.).
Главарь разрешил. Заиграл чабан, и раздались нежные, задушевные звуки, переливаясь дрожащими трелями. И запел чабан:
Гель барагъым, гель барагъым, нере гезерсиз барагъым!
Аидамахлар тутулар мени
Киме хадырдыныз сиз мени!
(Где вы, где вы, мои бараки?
Разбойники взяли в плен меня!
На кого вы покинули меня?)
Эхом разнеслись звуки этой песни, подхватил ее ветер и понес по Крымским горам. Услышав призывный голос своего хозяина, верные собаки поняли, что он попал в беду. Бросив преследовать волков, начали они сбегаться на его зов.
Вдруг разбойники увидели, что со всех сторон к отаре бегут еще десяток овец и обрадовались увеличивающейся добыче. Но не разглядели они и не поняли, что «овцы» эти бегут со страшным рыком...
Те несколько разбойников, которым удалось спастись, долго потом рассказывали, как опасно промышлять воровством в Крымских горах.
А у чабанов с тех пор появилась присказка:
- Сиз хормайсыз ялмыз дагларча? (Не боишься ли ты здесь один в горах?)
- Неден мен хорхеам меним 12 баракым! (Нет, у меня есть 12 бараков!).
Ласково именовали они своих собак - Ак Аю (Ак - белый, Аю -медведь, -прим. авт.)».
Из легенды крымских татар ясно видно, что чабанские собаки были лохматыми, белыми, похожими на овец, так как «разбойники» спутали их с овцами. Этот момент является очень важным для установления происхождения породы.
Известно, что большинство охранно-пастушьих собак (комондор, кувас, акбаш, словацкий чувач, большая пиренейская собака, маремма и др.) имеют белый окрас. Это обусловлено тем, что пастухи специально отбирали для воспроизведения собак светлого окраса - белые собаки всегда хорошо заметны и отличимы от волков, даже в сумерки и ночью. Кроме того, благодаря белой шерсти их не пугаются овцы, а волкам труднее заметить четвероногих сторожей в стаде.
Но самое яркое описание чабанских собак принадлежит перу популярного писателя Е.Л. Маркова (1835 - 1903). Благодаря наблюдательности, научной добросовестности и честности Е.Л. Маркова, многие из описанных им фактов являются ценным историческим и этнографическим материалом для исследователей:
«Далекий голос, относимый ветром, ответил, наконец, на взывания чабана. В это время мы были уже охвачены целым стадом собак. Лохматые белые псы, высокие и худые, заливаясь неистовым лаем, кружась и прыгая, и грызя землю, рвались на нас через каменную насыпь, за которой мы стояли вместе с лошадьми, сбившись в тесную кучку...Чабаны прибежали очень скоро и еще издали разогнали собак криком и свистом; но волнение их еще долго не успокаивалось. Когда мы двинулись к землянке, страшные псы шли кругом нас рыча, глухо воя, вытягивая свои кровожадные морды, и враждебно обнюхивая нас и лошадей наших. Они покорились воле хозяев, скрепив сердце и, казалось, до последней минуты ждали сигнала броситься на нас и растерзать как зайцев...
...Собаки - главные спасители стад и людей. Чабанская собака в одиночку душит волка; на вид они не особенно огромны, только необыкновенно свирепы; они на высоких ногах, поджары, лохматы, и с очень длинными челюстями; почти все белые, а глаза словно кровью налитые. При свирепости и силе своей, пастушьи собаки чрезвычайно умны.. Они умеют сами раскидывать цепь вокруг стада, отрезать волку дорогу, собираться сразу на один пункт; по голосу хозяина они узнают даже оттенки его воли и слушаются его, несмотря на свою дикость, как учителя благонравные ученики». (Марков Е.Л., 1866, с. 620, 629).
Это описание крымских бараков, разводимых и очень высоко ценимых чабанами. Могли ли они стать родителями южнорусской овчарки? Да, помимо преобладающего белого окраса, сходство- по фенотипу бесспорное. Писатель очень точно подметил и характерные породные черты поведения - острый слух, отличное чутье, способность быстро оценивать ситуацию и самостоятельно принимать решения, а главное - беспрекословное подчинение хозяину. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что у крымских татар существовала, как самостоятельная порода, своя охранно-пастушья собака - чабанская овчарка барак. Как и когда бараки закрепились на Крымском полуострове еще предстоит выяснить палеозоологам. Можно предположить, что на Крымский полуостров они попали с частью угорских племен - мадьяров (или венгров). Отсюда и бесспорное сходство южака с венгерским комондором не только в экстерьерном плане, но и в поведенческих характеристиках.
Встречаются описания татарских овчарок бараков и у более поздних авторов: «Остромордые, на высоких мускулистых ногах, с несколько поджатым всегда хвостом и особенно оригинальными ушами, кончики которых, вроде листиков, свешиваются вниз, -эти косматые, чаще всего серовато-бурые или чисто белые собаки уже по внешнему виду своему самой природой предназначены для вечной борьбы с исконным злодеем - волком» (Качиони, 1912, с. 16).
